– Мы берём кредит! Это не обсуждается! Твоя мать считает, что дав нам деньги она получила индульгенцию на сование носа во все наши дела! Мне это надоело!

– Зато маме мы платим без процентов.

– Она их моей кровью берёт! С лихвой!

– Ладно, ладно. Давай возьмём кредит. Завтра же. Хорошо?

Хорошо. Если бы муж не согласился, я бы его сначала покусала, а потом вернула туда, откуда взяла – в ручки любящей и заботливой матери. И почему раньше до кредита не додумалась? Столько нервов бы себе сберегла. Одно радует: лучше поздно чем никогда.

Всё началось с покупки квартиры. У мужа накопления были, у меня были деньги с продажи студии. На квартиру, которая нам понравилась, не хватало 280 тысяч. Я хотела идти в банк, но муж решил принять помощь родителей. Деньги нам дали не безвозмездно. Каждый месяц мы должны были возвращать по 14 тысяч. Без процентов.

Я же не знала, что единственной преградой для носа свекрови служил мой муж. Как только деньги были взяты, свекровь стала этим фактом козырять. Муж подвинулся, его мать просочилась в наши дела. И слова ей не скажи, ни в чем не откажи, сразу же упрекала в неблагодарности – нам денег дали, а мы… Трудно ставить на место человека, которому ты должен. Хотелось, но блин…

Это была жопа. Чем дальше, тем больше свекрови становилось в нашей жизни. Понеслась звезда по кочкам с неимоверной скоростью.

Что купили, сколько заработали, чем занимались, почему дома бардак, почему, зачем, как… Я злилась, но искренне заблуждалась, что возражения, игнор и запертая перед носом дверь реально некие акты выражения неблагодарности. И уж если я так считала, то муж и подавно. Молчала. Терпела. Считала месяцы, когда чертов долг перестанет висеть над нашими головами. Даже хотела ужаться и увеличить размер платежа, чтобы побыстрее освободиться из морального рабства.

Последняя капля всё-таки случилась. Мы с мужем не большие любители праздников. Мы редко дарим друг другу подарки. Зачем ждать определенного дня, если можно озвучить желание в любое время? Годовщину свадьбы мы почти проморгали. Память и без того дырявая, каждый год в паспорт заглядываю, иногда понимая, что годовщина была неделю назад. Нынче свекровь напомнила. С утра написала, спросила, как праздновать будем.

Я решила заказать маленький торт. Попался на глаза пост кондитера, что есть пара свободных бенто-тортиков. Тысяча рублей за полкило. Я с кондитером связалась, один выкупила. Надо было только текст надписи придумать или выбрать из предложенных вариантов. “Вупсеню от Пупсеня” – почему бы и нет?

Торт после работы забрала. Поставила его перед носом мужа, который тоже забыл о годовщине свадьбы. Решили никуда не ходить, поужинали тортом и легли спать.

На следующий день мне позвонила свекровь. До меня она звонила сыну, которого допросила, как мы отпраздновали. Он ей сказал, что был торт и больше не было ничего. Сто процентов началось: какой, почём, зачем? Муж под гнетом морального долга поведал.

– Тысячу рублей за микроскопический торт? Смотрю, у вас денег много, – так любимая свекровь пожелала мне хорошего рабочего дня.

Это была последняя капля. Надоела. Достала. Одолела. Заколебала. Замонала. Допекла. Кредит, возврат долга и вон из нашей жизни.

Кредит мы взяли, деньги родителям мужа вернули. Опять всё не так: проценты же, нас же не торопили, что за гордость мы включили…

– Верни так, как было, – попросила мужа. – Отзывай индульгенцию.

Поматросили и бросили – такую формулировку использовала свекровь для словесного описания обиды, которая стала ее снедать. Ну как же: чернейшая неблагодарность – рассчитаться и почти послать, ведь пока были должны, то привечали. Слово “привечали” – одна сплошная ошибка, скорее проклинали. И проклинали не свекровь, а собственную глупость. На всех углах люди кричат, что ни в коем случае нельзя заводить денежных отношений с родственниками. Мудрые люди. А мы с мужем два идиота.

Платим кредит. Варваре нос оторвали. Наслаждаемся жизнью. Ни у кого не спрашиваем разрешения, чтобы купить тортик. Красота. Сразу бы так. Больше на эти грабли ни ногой. Лучше проценты деньгами платить, чем кровушкой. Записано со слов Насти.